Деревянный дом из бревна в стиле древнерусского дворца

Мы сознательно помещаем параграф о хоромах и дворцах в раздел об ансамблях. Принадлежа "лутшим" людям, они должны были средствами архитектуры передать значимость и богатство их владельца. Не в ущерб функциональному назначению, рациональному началу, в них должны были превалировать эстетические начала - самоутверждения средствами красоты. Поэтому хоромы и в особенности дворцы представляли собой сложные композиции зданий, чаще всего с раздельными кровлями, нередко фигурными. И такая композиция обладает всеми чертами ансамбля, наделенного исключительной живописностью. В городской застройке многочисленные хоромы, соседствуя друг с другом, формировали его праздничный, нарядный облик. Трудность, однако, состоит в том, что до наших дней не дошло ни одного здания. Наши представления базируются на рисунках, эскизах и описаниях, фрагментарных и не предназначавшихся для систематического изучения. Поэтому мы обречены лишь на приблизительные и при том часто гипотетические представления о рассматриваемых зданиях.

Структура хором, как и обычной избы, как правило, была трехчастной, образованной тремя разновысокими срубами, с не только раздельными, но и разными по форме кровлями (на два ската, шатер, бочка), с сознательной асимметрией различных частей и элементов (крылец, окон и т.д.) с монументальностью срубов и подчеркнутой легкостью летних горниц каркасной конструкции. Уже в новгородских раскопках XI–XII веков были вскрыты нижние венцы таких трехчастных домов, в которых сени разделяли Две половины – летнюю и зимнюю, или мужскую и женскую, или гостиную и жилую. Постепенно сформировался уклад жизни, и Дом был в каком-то смысле олицетворением этого уклада. Поэтому преемственность просматривается и между избой крестьянина и хоромами боярина и даже в каменном боярском доме старались сохранить и привычную композицию и привычный уклад.

Чаще всего в XVII–XVIII веках каменные дома надстраивались деревянными этажами с традиционными кровлями.

Вместе с тем такая композиция ничем не стесняла фантазию зодчего. И в стоявших рядом хоромах непросто было разглядеть единство структуры.

Трехчастные дома с двухскатными крышами имели более высокий, с дополнительным этажом, средний сруб, покрытый, как и боковые, крышами с коньками, направленными вдоль дома. Это можно увидеть на домах в Белом городе южнее Солянки, у Яузских ворот и на северной стороне Ваганьковского переулка. Такая композиция выделяла дом из окружающих его одноэтажных жилых и хозяйственных построек еще больше, чем высокий подклет, и наделяла его известной живописностью. К тому правая и левая половины дома, предназначавшиеся одна для жизни семьи, а другая для приема гостей, разнились как размерами, так и числом и размещением окон. Асимметрия и живописная непринужденность композиции усиливались и асимметричной композицией крылец, подобным тому, какое показано на изображении дома, стоявшего против Кремля, на правом берегу Неглинки, немного выше Троицкого моста и Кутафьи башни. Верхняя площадка его, основанная на срубике и покрытая четырехскатным шатром, примыкала на уровне основного жилого этажа к правой части высокой средней трети дома, (имевшего точно такую же композицию, как и два упомянутых выше дома), тогда как лестница со своей наклонной крышей шла вдоль левой части.

Другие такие же трехчастные дома с более высокой средней частью имели над ней крышу с коньком, перпендикулярным длинной стороне, что усиливало впечатление живописности, создававшееся асимметрической объемной композицией здания. Таков был дом в Земляном городе, у Яузского моста. Но еще живописнее были такие же по композиции дома, средняя часть которых покрывалась не прямоскатной крышей, но ''бочкой" с широкими полицами, опиравшимися на повалы. Такие дома изображены в Белом городе, восточнее Николо-Подкопаевской церкви, где к средней части дома примыкало крыльцо, такое же, как у описанного выше дома на Неглинке, и в Китай-городе, на северной стороне Ильинки, возле Троицкого подворья, где дом имел более высокий подклет и соответственно более сложное крыльцо. Промежуточная площадка крыльца была основана на оставленном от дома срубе и покрыта шатром, а нижний и верхний, примыкавшие к зданию марши покрыты наклонными крышами. Последнюю разновидность трехмастного дома с повышенной средней частью представлял собой дом с шатровым верхом последней. Большая по сравнению с бочкой строгость такого верха, делавшего венчаемый им сруб похожим на крепостную башню, смягчалась нередко облегченной каркасной конструкцией верхнего этажа с часто поставленными вертикальными стойками и окнами. Такая конструкция, говорившая о том, что верхний этаж был холодным, летним, зрительно облегчала верх сруба, второй этаж которого, прорезанный более крупными "косящатыми" окнами, создавал постепенный переход к легкому верху от массивного низа, совсем не имевшего окон или прорезанного маленькими вытянутыми по горизонтали волоковыми окошками. Примером таких домов могут служить дома, изображенные в Белом городе, южнее Николо-Ваганьковской церкви и против церкви Введения на Лубянке (возможно, дом князя Д.М. Пожарского).

Храмовые традиции, складывавшиеся веками в деревянном зодчестве, естественным и органичным образом были восприняты, заимствованы и переработаны в каменном "палатном" зодчестве. Композиция дома с подклетом, наружным крыльцом, ведущим в сени, и несимметрично расположенными левой и правой частям и стала лейтмотивом и в каменном зодчестве. И дело здесь было не в подражании и копировании, а просто в неизменности жизненного уклада.